Ибо я думаю, о чём я уже неоднократно утверждал, что нет в мире такого богатого на металлы королевства, ведь каждый день открываются столь крупные рудные жили, как золота, так и серебра, и потому что во многих местах провинций собирают в реках золото, а в горах добывают серебро и все это было предназначено для одного короля, [дабы] мог он владеть и распоряжаться таким богатством; и ничто меня так не изумляет, как то, что весь город Куско и его храмы были сплошь строения из чистого золота.

     В столицах провинций пребывало много ювелиров, занимавшихся созданием этих предметов; но также и во дворцах и в их постоялых дворах имелись плиты из этих металлов, да и их одеяния были испещрены золотым и серебряным шитьём, изумрудами, бирюзой и другими драгоценными камнями, довольно дорогими. Даже для их жён у них имелись большие богатства: как для украшения, так и для обслуживания их особ; а их носилки все были оправлены в золото и серебро и драгоценные камни.

      ...Наконец, их барабаны и сиденья, музыкальные инструменты и оружие - всё полностью было из этого металла."

       Золото Инков поражало воображение Сьеса де Леона до такой степени, что он даже утверждал, что у Инков " вся утварь их стола , вплоть до мисок и ночных горшков - была из золота и серебра".

      .

       Сьеса де Леон восхваляет Инков за их мудрое и справедливое правление в начале второй части своей  хроники:

      "Есть кое-что, чему у них (Инков) больше всего завидуют: это то, насколько легко они сумели завоевывать такие огромные пространства и привести их, своим умом, к такому разумному состоянию, в каком испанцы их обнаружили...,и слышал от самих же испанцев: «Я уверен, что, если бы Инги прошли здесь, то выглядело бы это совсем иначе»

   Всегда они (Инки) пытались дела совершать по-доброму, а не по худому в начале чего-либо.

 

   Поскольку многие (присоединенные народы) не были умелыми в обработке земли, они сообщали тем, как нужно это делать, обучая их умело отводить оросительные каналы и поливать с их помощью поля.

 

 

 

     Они никогда не разрушали власть местных жителей. Они наказывали всем,  чтобы  в качестве Бога почитали Солнце; остальные их верования они не запрещали им, но приказывали, чтобы они руководствовались законами и обычаями, принятыми в Куско, и чтобы все говорили на общем языке .

 

   Он(Император Инков) с радостью слушал тех, кто приходил к нему с жалобами, устраняя и наказывая того, кто совершил несправедливость.

        А когда правитель предвигался по Империи, он проходил по своей земле столько, сколько он хотел, собственными глазами наблюдал всё, что происходит, и старался разобраться во всём, - и это были дела немалые и знаменательные".

  

 

  :

 

   Сьеса де Леон выражает восхищение тем, как была установлена почтовая связь по всей обширной Империи:

  

  "Инги(Инки) изобрели почтовые станции [почту; перекладные], что было наилучшим из всего, что можно было бы представить или вообразить.

 

      ....по всем королевским дорогами были построены приблизительно через каждые пол-лиги, маленькие домики, покрытые соломой и деревом, а в горах они были построены на склонах и больших утесах так, что дороги усеяны тут и там этими маленькими домиками.

  

      ... ни на проворных лошадях, ни мулах не могла бы новость дойти с большей скоростью, чем этими пешими курьерами, потому что они были очень быстрые, и один из них проходил за один день больше, чем за три дня вестник верхом на коне или на муле, и я не говорю, что всегда это делал один индеец, а так, что у них было заведено, а именно: один проходит одну половину лиги, и другой — другую половину лиги. И следует знать, что никогда, ни по причине бедствия, ни по иной какой причине, не должны были пустовать почтовые станции.

  

      Несомненно, была эта система почт очень важна в Перу, и хорошо видно по ней, насколько хорошим было управление его владык.Об этом сейчас говорят  топо — межевые столбы."

 

     Сьеса де Леон считал, что управление Инков было очень мудрым. Большая часть земель в Империи Тауантинсуйу, по его оценке, была очень тяжела в обработке и неплодородна.

 

     "Но поскольку Инги всегда творили добрые дела тем, кто находился в их владении, не допуская, чтобы их обижали, равно как и не несли чрезмерных податей, и не совершались над ними иные злоупотребления; тем, у кого были  бесплодные провинции, где их предки ранее жили в нужде, они(Инки) делали земли плодородными и тучными, снабжая их вещами, в коих те испытывали необходимость; там, где испытывали недостаток в одежде из-за отсутствия скота, им приказывалось очень щедро нехватающее предоставлять.

      Итак, да станет известно, что как эти правители умели поставить себе на службу другие народы, и чтобы они приносили им подати, так же они умели оберегать земли и переделывать их из варварских [досл. «грубых»] в очень организованные, а народы, лишенные самого необходимого, – превращать в такие, которые не испытывали недостатка ни в чем."

  

      Сьеса де Леон пишет  о том, что среди новоприсоединенных отсталых народов поселяли людей из более развитых и дружественных провинций с большой выгодой для последних, чтобы они  остались довольными своей жизнью на новом месте, которое по климату и географии должно было быть похоже на их прежнее место жительсьво. Их называли МИТИМАИ. Они обучали местное население ремеслам и агротехнике и обычно ставились старшими. Это были самые верноподданные жители Империи. Такая политика помогала избегать недовольств и бунтов, так как к взаимному удовольствию и переселенные митимаи, и местное население получали только выгоды от этого.

 

      "Вот для этого и были поставлены Митимаи, из которых многие становились... старшими пастухами над отарами скота Ингов и Солнца, а другие – сыроварами [или изготовителями одежды] и другие — ювелирами, и другие —  каменотесами или земледельцами.

 

 

         И раз понимали Инги, что чувствуют все люди, оставляя свою родину и собственные места обитания, дабы с воодушевлением они взяли ту пустыню, выяснено, что они очень почитали этих перемещаемых, и что многим давали они браслеты из золота и серебра, и одежды из шерсти и из перьев, и женщин, и оказывались им привилегии во многих других вещах."

 

      Но чтобы отсталые народы не жили все время за счет тех, кто больше давал податей, и чтобы во всем была справедливость и учет, Инки придумали для бедных племен остроумный вид налога - налог живыми блохами, который было не так-то легко выполнить, и вынуждало бы такие племена к большему трудолюбию.

 

    "Если у какой-либо провинции не было, как говорят местные жители, чем платить дань, король им приказывал, чтобы каждый человек из  этой провинции обязан был каждые четыре месяца приносить ему довольно большой полый стебель тростника, наполненного живыми блохами, что было хитростью Инги, чтобы принудить их умело выплачивать дань и подати, и дабы их о том предупредить."

 

 

       Армия Инков была  хорошо организованна и дисциплинированна. Мародерство и жестокое отношение к завоеванным народам строго пресекалось:

 

      "И ни солдаты, ни полководцы, ни дети самих Ингов не смели проявлять к ним( завоеванным народам) какое-либо плохое обращение, не смели ни красть, ни оскорблять, ни насиловать ни одной женщины, ни брать у них ни одного маисового початка; а если они нарушали это распоряжение и этот закон Ингов, их затем карали смертной казнью; а если кто-либо воровал, то его секли побольше, чем в Испании.."

 

      . 

       Сьеса де Леон поражался высокой нравственности, которая царила в обществе Инков. Сьеса де Леон подчеркивает, насколько Инкам был противен, к примеру, содомский грех.

 

     "И примечательна в этом случае великая добродетель этих Ингов, поскольку, будучи господами столь свободными, которые никому не обязаны были давать отчет,...никто из них не предавался вышеупомянутому греху; они скорее даже питали отвращение к тем, кто имел к нему склонность, расценивая их как презренных негодяев.

  

      ...Не только лично у них не наблюдался этот грех, но они даже не позволяли, чтобы в их домах и дворцах проживал тот, о ком известно, что он привычен к этому делу; ...если им становилось известно о ком-то, кто совершил такой грех, то его карали так, что это послужило бы предостережением и напоминанием всем."

 

 

    Сьеса де Леон отмечает, что такая нравственность была присуща не только правящим кругам, но и всему населению Тауантинсуйу.

 

     "И в этом можно не сомневаться, и даже следует думать, что никто из них не допускал такого греха, также как и орехоны, и другие народы."

 

 

     Сьеса де Леон хвалит политику Инков по отношению к языкам народов Империи:

 

       "Язык (кечуа) же очень хорош, краток и ясен, и обеспечен большим количеством слов, и  чёток...Его постигали так [быстро], что за несколько лет уже знали, и употребляли [этот] язык на расстоянии 1200 лиг; и невзирая на использование этого языка, все они говорят на своих, а их столько, что если написать об этом, то не поверят."

  

      К чести Сьеса де Леона следует сказать, что он был одним из первых испанцев, который поднял вопрос о разрушениях и бедствиях, котрые испанские конкистадоры принесли этой процветающей Империи.

 

 

      "И нужно знать другое, что для меня несомненно: поскольку велись такие длительные войны и совершалась такая бесчеловечность, на лицо были кражи и тирании, учинявшиеся испанцами по отношению к этим индейцам, которые, если бы не имели прежде такого великолепного порядка и слаженности, полностью были бы все истреблены и уничтожены."

 

 

      "Поистине, я увидел селения и селения довольно большие, и пройди по нему хоть раз христиане-испанцы, оставалось оно таким, как будто прошелся по нему огонь."

  

      Сьеса де Леон пишет с сочувствием о страданиях и печалях индейцев  из-за потери ими таких разумных и добрых правителей, какими, по мнению Сьеса де Леона, были императоры Инков.

 

      "Собственными глазами видел я старых индейцев возле Куско, смотрящих на город и поднимавших превеликий вопль, превращавшийся у них в слезы, от грусти проливаемые, созерцая [contemplando] время нынешнее и вспоминая о прошлом, когда в том городе у них столько лет были их собственные правители, умевшие привлечь их к себе и в дружбе, и в службе, совсем не так, как испанцы."